Елена Александровна Нарышкина (Суворова-Рымнинская) (1785- 1855), княгиня, дочь обер-камергера Александра Львовича Нарышкина, мать - Мария Алексеевна Сенявина, дочь известного адмирала. Родители Елены Александровны были близкими людьми при дворе и пользовались одинаково расположением императоров Павла и Александра I.
Юная Елена Александровна была фрейлиной императрицы. 15 лет вышла замуж за князя Аркадия Александровича Суворова (1780-1811). Брак этот не был счастливым для Елены Александровны, ее муж не был создан для семейной жизни.
В 26 лет княгиня Суворова осталась вдовой с четырьмя малолетними детьми. После смерти мужа она уехала за границу, жила там продолжительное время, лишь изредка и ненадолго возвращалась в Россию, поскольку ее слабое здоровье требовало пребывание в теплом климате.
В 1814 году княгиня Елена Александровна была в Вене, где отец ее, А.Л. Нарышкин, состоял во время Венского Конгресса.
На блестящих балах и празднествах, которыми сопровождался этот небывалый съезд императоров, королей и принцев всей Европы, княгиня Суворова, благодаря своей красоте и обаянию, привлекала всеобщее внимание. Она занимала видное место среди высшей европейской аристократии.
Елена Александровна обладала хорошими музыкальными способностями и приятным голосом. Композитор Д. Россини написал в ее честь кантату на известный мотив: "Ах, зачем было огород городить", повторенную им затем в финале второго действия оперы "Севильский цирюльник".
В 1823 году княгиня Суворова вступила во второй брак с князем Василием Сергеевичем Голициным и остальную часть своей жизни провела на юге России, в Одессе, Симферополе и в крымском имении мужа "Василь-Сарай".
До самых последних дней жизни, почти потеряв зрение, княгиня Елена Александровна Голицина сохранила свежесть ума и чарующую приветливость, которые делали ее приятной и интересной собеседницей. Она была другом В. Жуковского, состояла в постоянной переписке со слепцом-поэтом И. Козловым, ей посвятил стихотворение А.С. Пушкин:
Дано об ней воспоминанье
Ее минутное внимание
Отрадой долго было мне.
Твердил я стих обвороженный,
Мой стих, унынья звук живой.
Так мило ею повторенный,
Замеченный ее душой...